 Обычно я не рассказываю людям о своих снах, но об этом сне я вам все же расскажу. Как христиане мы знаем, что Иисус любит нас, что Христос умер за наши грехи. Эти утверждения стали для нас чем-то привычным, мы слышали об этом множество раз, но, возможно, пыль банальности смогла затмить эти простые истины. Нам нужно стряхнуть эту пыль и напомнить самим себе о силе этих истин, способной изменять жизнь людей. Может быть, и вы совершили ошибки и сейчас вас терзают угрызения совести, когда вы вспоминаете о своем прошлом. В этом сне я оказался в комнате. В ней не было ничего необычного за исключением стены, покрытой бумажными карточками. Эти карточки были похожи на те, которые используют в библиотеках для регистрации имен авторов и названий книг. Но эти карточки, которых казалось бесконечно много и которые покрывали всю стену от пола до потолка, имели совершенно необычные названия. Когда я подошел ближе, одно из них бросилось мне в глаза. На карточке было написано: «Девушки, которые мне нравились». Я открыл карточку, взглянул на то, что в ней было написано, и тут же ее закрыл. Я был сильно удивлен, осознав, что узнаю все имена, перечисленные в карточке. В следующий момент я понял, где нахожусь. Эта безжизненная комната с карточками на стене была каталогом моей жизни. Каждое мое действие, каждый поступок были описаны на карточках в мельчайших деталях. Мое любопытство смешивалось с чувством ужаса, когда я открывал другие карточки. Некоторые из них доставляли мне радость, другие заставляли меня испытывать настолько сильное чувство стыда, что я оборачивался, чтобы взглянуть, нет ли кого-нибудь рядом со мной. Карточка под названием «Друзья» находилась рядом с карточкой «Друзья, которых я предал». Названия карточек были совершенно разными: одни — простые, другие — весьма странные. «Книги, которые я прочел», «То, о чем я лгал», «Люди, которых я утешил», «Шутки, над которыми я смеялся». Некоторые названия были до смешного точными: «Как я обзывал своих братьев». Были и такие, в которых не было ничего веселого: «То, что я делал в злобе», «То, что я бормотал себе под нос, когда обижался на родителей». Содержание карточек меня просто поражало. Иногда в карточках было гораздо больше информации, чем я мог предположить. А иногда, наоборот, гораздо меньше, чем мне хотелось бы. Я был удивлен тем, как много всего произошло в моей жизни. Разве возможно то, что все эти тысячи, или даже миллионы карточек содержали в себе информацию о том, что произошло со мной за двадцать лет? Но карточки говорили сами за себя. Все они были написаны моим почерком. На каждой из них стояла моя подпись. Когда я взял в руки карточку под названием «Песни, которые я слушал», я понял — содержание некоторых карточек настолько объемно, что список, содержащийся в них, можно было бы растянуть на десятки метров. Так и не дочитав карточку до конца, я закрыл ее, испытывая чувство стыда не только из-за качества музыки, но еще и из-за того, что я попусту тратил так много времени. Когда я дошел до карточки «Похотливые мысли», по моему телу начали бегать мурашки. Я лишь слегка приоткрыл эту карточку, боясь увидеть длину находящегося в ней списка. То немногое, что я увидел, привело меня в ужас. Меня затошнило от самого факта, что такие отвратительные моменты были записаны в карточке настолько подробно. Внезапно я стал чувствовать, что исполняюсь яростью, подобно животному. Одна мысль крутилась у меня в голове: «Никто и никогда не должен увидеть эти карточки! Никто не должен входить в эту комнату! Я должен все это уничтожить!» В ту же секунду я стал срывать карточки со стены. Мне было уже все равно, какой величины были списки моих поступков и мыслей. Мне нужно было сжечь все карточки. Пытаясь порвать одну из них, я с ужасом понял, что это невозможно, так как она была твердой, подобно железу. Тогда я впал в отчаяние. Все, что мне оставалось сделать — это беспомощно поместить карточку на ее прежнее место. Прислонившись головой к стене, я почувствовал, что мне стало трудно дышать. Было так жалко самого себя. Вдруг я увидел название еще одной карточки: «Люди, которым я рассказал о Евангелии». Это название было ярче, чем другие. Карточка выглядел такой новенькой, как будто до нее ни разу не дотрагивались. Я взял карточку в руки и увидел, что список на ней был очень коротким: всего несколько сантиметров. Мои глаза наполнились слезами. Я начал рыдать. Мои рыдания были настолько глубокими, что причиняли мне физическую боль. Я упал на колени и начал взывать к Богу. Я плакал от переполнявшего меня чувства стыда. Сквозь слезы я вновь и вновь видел проносящиеся перед моими глазами карточки. Никто и никогда не должен узнать о существовании этой комнаты! Я должен запереть ее и спрятать ключ. Затем я вытер слезы и увидел Его. О, нет, только не Он! Только не здесь! Кто угодно, но только не Иисус! Я беспомощно смотрел, как Он открывал карточки и читал их содержимое. Я со страхом ждал Его реакции на прочитанное. Посмотрев на Него, я увидел, что Он еще более печален, чем я. Мне казалось, что интуитивно Иисус находил самые худшие карточки. «Зачем Он все это читает?» — думал я. Наконец, Он остановился и взглянул на меня. Его глаза были полны сострадания. Но это не злило меня. Я опустил голову, закрыл лицо руками и снова начал плакать. Вдруг Иисус подошел ко мне и положил руку мне на лицо. Он мог так много сказать, но не сказал ни слова. Он стоял и плакал вместе со мной. Потом Он встал и вновь подошел к стене с карточками. Он брал карточки одну за другой и на каждой из них зачеркивал мое имя и писал Свое. «Нет!» — воскликнул я, глядя на Него. Все, что я мог сказать, выдергивая карточку из Его рук, это «Нет». Его имени не должно быть на этих карточках. Но я уже ничего не мог поделать. Его имя было написано ярким красным цветом. Имя Иисуса покрывало мое имя. Оно было написано Его кровью. Он спокойно забрал у меня карточку. Затем, печально улыбнувшись, продолжил подписывать карточки. Я никогда не пойму. Как Ему удалось сделать это так быстро. Прошло всего несколько мгновений, а Он, уже закончив работу, вновь подошел ко мне. Положив руку мне на плечо, Иисус сказал: «Все закончилось. Свершилось». Я встал и позволил Ему вывести меня из этой комнаты. На двери не было замка. Я знал, что на стенах этой комнаты еще появятся новые карточки.
|
